Охота на медведей в Сибири с лайками

Александр Николаевич Лялин – известный сибирский охотник начала XX века. Храбрый, энергичный и опытный медвежатник, он с двумя-тремя лайками один на один шел на медведя и всегда оставался победителем. Очерки и заметки охотника часто публиковались в дореволюционных журналах.

Перед вами — один из его очерков.

На фото: А. Н. Лялин с лайками

Охотясь за долгоносиками около дачи в продолжение лета довольно удачно, я досадовал на дождь, ливший сутками не переставая, благодаря чему травы были высоки, густы, а в тайге положительно непроходимы, так что рискнуть на поездку за медведем с лайками я не решался, хотя слыхал о единичных жертвах его хищений из домашнего крестьянского скота и лошадей.

В конце августа приезжает ко мне пасечник из тайги с просьбой ехать убить медведя, сломавшего у него три колодки пчел и задавившего большую корову. Старик уверял, что зверь «большущий и черный», как вороново крыло.

Соблазн был велик, хотелось промять собачонок и попытать счастье — на собак я надеялся, но боялся густой травы, затрудняющей движения собак. Тем не менее я решил ехать, с чем и отправил пасечника, а сам поспешил в Томск к Г. К. Решу, страстному и смелому охотнику на медведей, убившему прошлой зимой трех медведей на берлогах. Столько медведей не убивал ни один томский охотник.

С ним я познакомился прошлой зимой, и он интересовался посмотреть на работу моих собак, слышавши от таежников про их приемы и количество убиваемых мною зверей, единственно благодаря собакам. Одним словом, здесь нет по медведю другого страстного охотника. Много раз я его приглашал с собою на берлогу, но все кто-нибудь его задерживал. Так и в этот раз я его не застал дома: он уехал на охоту с собакой за тетеревами. Жаль, но делать нечего, поехал я один с двумя собаками.

Кое-как добравшись по ужасной дороге к пасечнику уже ночью, я устроил собак, а сам, плотно закусив, улегся спать, поставив заряженное ружье рядом на случай ночного визита медведя к пчелам.

Старик отправился караулить, то есть уселся в сенях, из которых окошечко выходило на пасеку, но, разумеется, увидать из него зверя в темную ночь было невозможно, услышать же его появление — нетрудно.

Спал я отлично и проснулся на заре, вышел в сенцы и увидал сладко спавшего старца в сидячем положении у окна.

Отняв засов у дверей, направился в пасеку убедиться, был ли ночью медведь. Оказалось — все цело. Жерди в заборе не изломаны, только валялись три колодки, ранее разбитые медведем. Полюбопытствовал я узнать, каков медведь, что не трудно было видеть по оставшимся знакам на колодке от когтей. Оказался на мой взгляд зверишка средних размеров и далеко не огромный, как уверял пасечник.

Вернулся в избу, разбудил старика, приказав ему ставить самовар, а сам пошел в хлев навестить и покормить собак, которым предстояла трудная работа в продолжение дня — бегать и лазить по тайге, заваленной буреломником, поросшим гигантской травой, крапивой, малинником, перепутанным диким хмелем, павеликой и другими вьющимися растениями. Одним словом, ход трудный.

Напившись чаю, мы отправились, то есть я в сопровождении пасечника, знавшего, где медведь днюет, по его уверению, что оказалось ошибочным.

Я тянул идти навестить задавленную медведем корову, полагая найти его там. День выдался серенький, тучки висели на небе низко, но дождя не было. Тайга безмолвствовала в своем угрюмом величии. Собаки бросились в лес, а мы стали пробираться узенькой тропочкой, загроможденной валежником. Трава была помята медвежьими тропами, способствующими риску собак.

Ходили мы с утра до ночи и нашли массу рябчиков, из которых я убил трех, и глухаря, облаянного собаками. Медведя не нашли.

Старик сопутствовал мне до 12 часов, устал и, нагруженный глухарем, вернулся на пасеку. Я странствовал один, наслаждаясь природой и ожидая услышать знакомый лай собак по зверю, но напрасно.

Солнышко показалось перед закатом, окрасив запад багряным цветом, предвещающим на утро ветреную погоду. Зашел я далеконько, ночевать же надо было на пасеке, так как со мной пищи себе и собакам не было. Взял я направление — прямо, и не пошел, а полез домой.

Уже смеркалось, когда я перешел ручей, впадающий в реку Яю, на котором стояла гостеприимная пасека. Придя в избу, разоблачившись, запер я собак, предварительно накормив их досыта. Позаботился и о себе: есть хотелось, как волку зимой. Усталости же я не чувствовал, несмотря на целый день ходьбы без отдыха.

Добродушный пасечник ахал и охал, ругая на все лады «бусурмана зверя», не попавшегося собакам, и стал меня угощать «супчиком из рябчиков», имевшим вкус необыкновенный, которым я утолил свой голод, не желая притронуться к колбасам и прочей холодной закуске, привезенной мною из Томска.

После «супчика» я выпил пять стаканов чаю с душистой таежной малиной, намереваясь рано утром идти снова на поиски мишки к гарям и крутым логам, имеющим уклон к реке Яе. Спал я сном юноши, несмотря на свои почтенные годы. Встал рано. Предварительно плотно закусив, напился чаю и тронулся в путь.

Погода изменилась: дул резкий ветер, светило солнышко, небо покрылось маленькими тучками, спешившими на северо-запад. Тайга шумела. Не желая тратить зря силы собак, я их взял на сворку, рассчитывая пустить, когда достигну гарей. Старик, вооружившись топором, громадной одностволкой и краюхой хлеба, отправился со мной.

Шли мы долго, путаясь в высокой траве, частенько запинаясь и падая. Ход замедлялся уставшим стариком и тащившими, тянувшимися собаками, желавшими работать. Наконец показалась гарь. Собак спустили. Я пошел вдоль лога к Яе.

Спутник мой отстал, сев закусить. Я ходил долго, углубляясь в гарь по медвежьим тропам и, едва их терял, возвращался обратно к логу, который терять было нельзя, так как им уговорились выйти на реку, где напиться чаю, без которого старик не мог проходить день.

Я уже отчаивался в успехах охоты, предполагая на утро с пустом вернуться домой. Вдруг слышу лай собаки на горе. По бреху знаю, что это зверь, а между тем лай кверху — по глухарю, белке собака иначе лает. Бегу на голос и по месту вижу — река близехонько. Наверное, думаю себе, собаки загнали рысь или росомаху — по этому зверю собаки одинаково лают, как на медведя. Чем ближе, тем камней больше и путь труднее — лесок стал редеть. Увидал выбежавшего Мишку (моя зверовая собака), опять спустившегося под гору.

Иду и вижу картину: толстая осина, растущая в скале круто-береговой реки Яи, нагнулась к реке. Чуть не на макушке ее сидит солидных размеров медведь и «мурчит», поглядывая на неистовствующих внизу собак. Берег был почти отвесный и скалистый, опускающийся крутизной в омут реки саженей 20 ширины, так, что если выстрелить и убить медведя, то он упадет в реку и сделается жертвой волн, то есть утонет.

Дело неважное, соображаю, любуюсь на редкую картину. Вдруг слышу радостный крик, брань и причитанье явившегося на лай старика.

— Что будем делать, дедушка, как добывать-то станем зверя? — обращаюсь к спутнику.

— А бей его в башку, супостата, а нет — дай я его пальну, — храбрится старик, снимая из-за плеч свою фузею.

— Да не то, дедушка, убить-то его недолго, а выручать-то как мы его будем, он аккурат скатится в реку и утонет в омуте, — делаю реплику отважному охотнику.

— Кабы лодка была, другое дело было бы. Я сбегаю к Тихону, тут недалеко он рыбачит, — говорит спутник.

Но Тихон подплыл сам на утлом челночке, услышавши лай собак.

На общем совете решили рубить осину «на косых», с тем расчетом, чтобы она макушкой упала не в воду, а на скалистый берег, медведя же не стрелять. Полагали мы, что он убьется о камни при падении и останется на берегу. На всякий случай я спустился к реке, где стал ожидать падения осины, державши собак и ружье наготове, имея облаз рядом.

Долго рубили осину. Медведь все сидел и мурчал. Едва только дерево затрещало и рыбак вскрикнул: «Пошла, пошла» — колосс медленно стал нагибаться, и чем ниже опускался, тем скорость падения увеличивалась. Все внимание мое было обращено на несчастного мишку, крепко сидевшего на дереве. Каково же было мое изумление при виде соскочившего и бросившегося в воду зверя в противоположном направлении.

Я спустил собак и бросился к лодке, к которой кубарем скатился рыбак. Собаки живо догнали медведя, который плыл очень тихо, как мешок, но весь наружу (то есть спина была не покрыта водою).

Мишка, лихой потомок моей знаменитой Дамки, подплыв к медведю, схватил его в зад, который сразу погрузился. Молодой Мальчик дергал, как умел, неуклюжего пловца, рычавшего, фыркающего в бессильной злобе. Держу ружье наготове и кричу рыбаку: «Пробуй глубину!»

Тот погружает весло, которое не хватает до дна, медведь же направляется к берегу, преследуемый собаками, то и дело топящими его зад. Берег — чуть не отвесная скала, по которой медведь взберется живо, но собакам за ним не поспеть, а мне и подавно не вскарабкаться, а стрелять его в воде не имеет смысла, так как он утонет, если его убьешь, и в глубоком омуте пропадет без пользы для меня, почему я кричу рыбаку: «Режь его от берега!»

Едва поравнялась наша ладья с мишкой, как начинаем кричать и брызгать в него водой. Зверь яростно рычит и поворачивает к средине реки, держа свой путь вдоль по течению. Таким образом, я его конвоировал более двух верст, не давая выскочить из реки; но вот видим, вода зыбит на перекате, собаки бегут берегом, сознавая бесплодное преследование своего врага в воде.

Тихон напряг свои усилия, и я очутился в трех саженях от свирепого беглеца, который, учуя под лапами опору, начал неуклюже скакать, но, сделав несколько прыжков, попал в яму и весь погрузился в воду; скоро его башка показалась наружу — а мишка «фышкал» и бил на одном месте передними лапами. Момент был удобный, я взял под ухо и выстрелил; пуля угодила выше, в глаз, раздробив переносье. Попал плохо, благодаря тому, что трудно было взять верный прицел, сидя на качающемся челноке, да и медведь не имел правильного движения. После выстрела мишка закружился на одном месте, обагряя воду кровью, брызги летели во все стороны, собаки кружились около. Все перепуталось, я спешил зарядить правый ствол, что тоже не совсем удобно выполнить, сидя в вертком челночке; только привычный рыбак умно лавировал своим суденышком, стараясь подплыть сбоку.

Наконец, солидная голова показалась от меня в 5 шагах, выстрел огласил тайгу, далеко раздавшись по горам, и медведь сунулся, катаясь по мелкому перебору. Собаки прыгали на него.

Немало труда, усилий и различных приспособлений употребили мы, прежде чем удалось нам вытащить тяжелого (около 11—12 пудов) зверя из реки на берег, где дожидался ликующий пасечник. Вытащив медведя, мы скорее развели костер, чтобы обогреться и обсушиться, а я занялся сниманием шкуры.

Сала почти не было. Это не осенью, когда мяса не видать за толстым слоем жира. Медведь оказался самцом средних размеров, бурого цвета, с длинной уже шерстью, но без подшерстка.

По всем приметам, медведя нашло в тайгу много, благодаря обилию малины, черемухи, мака и кедровых орехов, до которых медведь большой любитель.

Белки, рябчика тоже много, так что осенняя охота должна быть чудная, только бы трава улеглась.

Зима наступит не скоро, что заметно по белке, не начинающей еще чиститься, так что к Покрову (1 октября) она не поспеет, а это бывает нередко в здешней местности.

Поживем — увидим. Я надеюсь поохотиться, лишь бы ноги не изменили.

В App Store недавно вышла книга, включающая полный цикл рассказов Лялина «Охота на медведей в Сибири с лайками»:

Лайка подружейная собака?

К написанию этой статьи меня подтолкнул вот такой вопрос, который периодически возникает у новичков охоты с лайкой. https://www.hunting.ru/forum/posts/712422/

Все знают, что породы охотничьих собак по назначению бывают разные. Например гончие, легавые, борзые. А лайка, это какой вид? Универсальный — скажете вы.

А универсальный, это как по вашему? Это когда из молодой лайки можно вырастить хорошего работника по какому-то определенному виду дичи, выбрав из множества вариантов? Или это когда из лайки можно вырастить собаку, работающую одновременно по большому количеству дичи?

При ответе на эти вопросы, можно сразу исключить первый вариант. Лайка действительно много чего может и специализированные лайки всем широко известны. Например, лаек однозначно делят на зверовых и мелочниц. Соответственно ответ на вопрос об универсальности вроде рождается сам собой. Универсальная лайка, это та которая может работать одновременно (в пределах сезона) по максимальному количеству дичи.

Но здесь встает другой вопрос. А как совместить не совместимое? Как лайка может работать одновременно и по медведю и по белке? Как она может работать и по кабану/лосю и по утке?

Все мы знаем, что практически любой механизм, выполняющий одну основную функцию, будет всегда круче механизма 3×1. К лайке это относится в полной мере. Лайка, приученная к основному (особенно профильному) виду дичи, не превзойденный профессионал. И в тоже время лайке ни когда не угнаться за борзой, не «перепеть» гончака и не перестоять в стойке легавую. Так, что же делать? Как быть, что выбрать, специализацию или универсала – спросите вы?

Ответ на эти вопросы, на мой взгляд до безобразия простой. Если вы хотите заниматься моно-охотой, то пожалуйста – отличный вариант. А если вы хотите быть универсальным охотником-спортсменом, то просто выполняйте некоторые простые правила написанные ниже.

— Распределите в порядке убывания/возрастания по ценности, объекты вашей охоты. То есть определитесь для себя, какой объект охоты для вас будет наиболее важен в случае выбора.

Потом вы будете однозначно, всю жизнь это объяснять и показывать своей собаке. Это есть и будет всегда вашей основной обязанностью, если вы решите стать охотником универсалом.

— Оцените врожденный характер и предпочтения вашей собаки и подстраивайтесь к ним.

Эти врожденные предпочтения редко кому удавалось переделывать. И если эти основные инстинкты вашей собаки идут в разрез вашим приоритетам в охоте, то лучше не провоцировать собаку охотой, которая закрепляет нежелательное для вас поведение. Откажитесь от второстепенной охоты в пользу приоритетной. Тут уже ни чего не поделаешь – придется выбирать и чем-то жертвовать.

— Под разные виды дичи, меняйте типы ландшафтных и растительных угодий (урочищ).

Это одно из главных условий. Ну не надо приучать собаку охотиться на «суслика», там где вы гоняете медведя. Собаки (как впрочем и мы), очень жестко и четко видят и запоминают обстановку. Опытные собаки, как и опытный охотник, сразу определяют какая дичь в приоритете в определенной местности. Поэтому, сразу определяйте в первую очередь для себя, на кого вы охотитесь на данной территории. Не надо охотиться сразу на всё. Выберете один два основных объекта. А собака поймет и подстроится. Но если на этой территории пересекаются разные виды, то уберите из списка одну из охот в соответствии с вашим «табеле о рангах». Скажу более того. Если вы охотитесь в знакомых местах, то собаки даже запоминают на каком расстоянии от «базы» на какую дичь вы предпочитаете охотиться.

— Меняйте время суток.

Если вы например захотите. Лайка прекрасно работающая ночью по барсуку в лесостепи, прекрасно будет работать там же по косачам днем, не отвлекаясь на ночные барсучьи следы. Собаки при определенной сноровке различают на кого мы охотимся днем, а на кого ночью.

— Меняйте сезонные условия.

Там где вы охотились осенью по чернотропу на лося, там же в разгар зимы, когда снега метра два-три, лайка станет прекрасной гончей по зайцу или подружейной собакой по птице или по белке. Просто потому, что она чисто физически не сможет носиться как угорелая. А так как она умная собака, то она просто будет работать накоротке.

— И последнее. Ни кого не слушайте. Думайте сами.

В конце концов, у нас у всех разные условия, разные задачи, разные собаки, разные угодья и т.д.

Видите как много исходных данных и как много вариантов можно сложить из вашего «пазла»? Так вот — ни кто кроме вас, лучшей картины именно для вас не сложит. Вам лишь нужно прислушаться к вышеизложенным правилам. Разграничивать основные охоты и второстепенные, не позволяя им сильно смешиваться. Ну и конечно нужно проявлять свою собственную фантазию. А дальше удача будет сопутствовать вам.

В подтверждении своих слов, хочу изложить один из примеров такого охотничьего креатива, на примере своей крайней охоты. Где молодая, зверовая по сути лайка, использовалась в качестве простой подружейной собаки.

Начнем с того, что эта охота началась, когда у нас в этом сезоне закончилась охота с моей старшей собакой Ли?сой, и мы остались без неё.(( Ну как остались? – ушла в декрет.)) Дело в том, что у неё «хотелки» приходят один раз в году и именно под сезон охоты.

Поэтому крайние пять лет её не вязали. А тут все же приняли решение, что по возрасту (8 лет), племенному статусу и опыту работы, ей пора бы уже «вернуть долг Родине» и оставить после себя молодое поколение «таежных остроушек».))

В общем, повязали её с заранее подобранным в клубе именитым кобелём. И в связи с тем, что у нас в компании есть другие кобели, да и праздношатающихся четвероногих женихов у нас в деревне и вокруг неё хоть отбавляй, то мы просто заперли её на карантин в городе, дабы не иметь ни каких генетических сюрпризов с щенками.

Вот так мы и «осиротели». Сидим дома. (( За окошком машины вжик-вжик. Народ туды-сюды. Да и нам надо в банк забежать, налоги и ЖКХ оплатить. Железных коней своих подкрутить и смазать. С детьми и внуками по школе покрутиться. РОХа к ментам «в продленку» сдать. «Мать ити», сколько в городе делов-то накопилось пока мы по лесам шляемся.

А погода на улице «шепчет». В смысле сидит на плече какой-то чертенок с рогами и шепчет под ухо, соблазняя.

— Алё – кому сидим? Посмотри, какая красота. Посмотри, какая теплынь и легкий свежий снежок выпал. Для кого это всё сделано? Скоро снегу по горло наметет, мороз под тридцатник шибанет– кайфа мало останется. Будешь сопли в тайге морозить и локти кусать, вспоминая такую благодать.

Лиса словно слыша этот голос, встанет на подоконник и жалобно поскуливает глядя на улицу. Я конечно отмахиваюсь от неё как могу. Уже все давно спланировано. На охоту в этом сезоне отведено минимум времени. Много накопилось городских дел и проблем. Да и выращивание потомства запланировано в городе, потому что зимой к нам в деревню не шибко накатаешься, а кататься придется много. В общем я как могу, делаю из себя городского жителя и держусь как кремень. Пока не раздается телефонный звонок от моего друга Михаила (напарника по охоте и соседа по деревне). Это потом я понял, что тем чертёнком который сидел на моем плече и шептал мне в ухо, был именно он.

— Алё Диман, ты где?

— Я тоже пока в городе. В деревню не собираешься?

— Да вроде не собирался.

— А чё дома сидишь? Уже две недели не был — погнали в деревню, смотри какая погодка.

— Да нет Миша. Посмотри снег каждый день идет. На машине поди и не проедешь (отмазываюсь как могу).

— Ну поехали на автобусе (не унимается Михаил). Центральную улицу чистят, а к дому и пешком пройдем.

— Дак а, что в деревне делать-то пешком? Ногами уже не побродишь. Снегоход заводить и куда-то фигачить вроде не готовились, да и без собак смысла нет. А одевать лыжи и ходить по горам вокруг деревни за рябчиком, который ни фига не свистит, как-то не очень тянет. Зайца тропить? Так снег каждую ночь идет, и следа не увидишь (в общем умничаю, и опять отмазываюсь как могу).

В общем, я «включал тормоза» пока Миша не заинтриговал меня.

— Ну во-первых, собака у нас есть (у него тоже лайка). Во-вторых, я два дня назад по тайге пешком ходил – пока еще терпимо. А в-третьих, я покажу тебе как мы сейчас охотимся с собакой на рябчика, на ближних подступах к деревне – ты офигеешь.

Вот тут мне стало интересно, и я не вытерпел посмотреть на такое дело и согласился поехать.

— Как это (говорю я) вы без меня охотитесь, да еще и на рябчика. Я свою собаку 8 лет приучаю и всё равно она их поднимает за пределами выстрела. А вы молодежь прям вот так и охотитесь? Ладно поехали посмотрим, что там у вас за чудо. Завтра утром встречаемся на вокзале.

Просыпаюсь в 5 утра, (в 7 автобус). На улице темно. Посмотрел на градусник (-10) – нормально. Посмотрел во двор, и тут мне стало немного подозрительно – машины укрылись снежным покрывалом сантиметров в 20 и вовсю валит снег. Умылся, позавтракал – снег наваливает еще сильнее. Звоню Мише в 6-00.

— Миха с добрым утром. За окно смотрел? Ни чего подозрительного не заметил? Как до тайги добираться-то будем, не говоря уже о том, что бы по ней ходить?

— Нормально будем добираться. Поехали. Не очкуй — Я сто раз так делал.))

— Ну нормально, так нормально. Мне-то собственно по барабану. Я еду без ружья и собаки налегке, с умыслом если мне, что-то не понравится, я просто затоплю дом и буду балдеть в тепле у телевизора.

— Все будет хорошо. Выдвигаемся.

— Ну погнали. Где наша не пропадала.

Когда мы встретились на пригородном вокзале, настроение было приподнятое. Легкий морозец пощипывал щеки. Мы знаем, что у нас за городом будет на 5-10 градусов холодней, и сразу были одеты по погоде, поэтому на вокзале мы нарастопашку. С неба на голову опускались снежные хлопья. Еще спящий город, медленно и красиво погружался в снег. Я был с легким рюкзачком. Миша был с рюкзачком потяжелее, с ружьем и с собакой, которая виляла хвостом, ловила снежинки, и так же как и мы радовалась тому, что мы сейчас наконец-то покинем этот суетливый город.

К слову, Мишину собаку зовут Утёс. Это молодой кобель ЗСЛ – член нашей охотничьей бригады. В основе своей, это зверовой кобель, любящий ночную охоту на барсука или днем на копыта. Но так как для охоты на серьезного зверя нужны определенные условия (и «бумажки» в том числе), а в тайгу хочется каждый день, то между делом наши собаки околачиваются вместе со своими хозяевами за «огородом» и развлекаются всякой мелочью. Но вот пушниной в отличии от моей Ли?сы, Утёс как-то не очень увлекается. А тут вроде как стал работать по боровой птице, да еще по рябчику. Интересно посмотреть. Ну посмотрим.

В общем пока я вас знакомил с Мишиной собакой, наш автобус выехал за черту городских огней и погрузился в зимнюю тьму. Немногочисленные пассажиры автобуса, занимались своими делами. Кто спал, кто болтал. И всем как обычно было все равно, что происходит за бортом. Ну кроме водилы естественно.)) А у водилы за бортом, фары по ходу движения выхватывали снежную карусель, которая с одной стороны пыталась его убаюкать, а с другой очень напрягала его, уменьшая видимость на дороге. Но тут надо однозначно признать, что водилы на этом маршруте очень опытные. Они не раз боролись на этом пути и с метелями и со снежными заносами. И надо отдать им должное, что всякий раз они бились до конца пока автобус не встанет. Так и теперь наш водила увозил нас все дальше от города и вроде все было хорошо, пока автобус не стал снижать скорость и пока не поехал совсем тихо и не уверенно.

Народ встрепенулся, стал выглядывать в окошки. Что случилась? «Стюардесса» тут же всех успокоила.

— Ни чего страшного, просто водителю невидно дороги потому, что её нет.

— Нифига себе заявочки.))

— Успокойтесь, движение продолжается.

Водила как опытный Дерсу Узала, пытался хоть и на ощупь, но все же вести автобус. Так мы проехали еще километров пять, пока автобус не забуксовал.

Для жителей нашей деревни, это штатная ситуация и все прекрасно знают, как себя вести в данной ситуации и, что нужно делать . Просто все дружно выходим из ПАЗика и начинаем толкать. Подтолкнули, поехали дальше. Это привычная практика.

Таким образом, протолкали автобус еще с пяток километров, пока водила не сказал – ВСЁ приехали, конечная.

Выходим в очередной раз. Мать твою. Автобус засел по самое ни хочу, а перед нами снежный занос по пояс глубины и необъятной длинны. Ну протащить этот участок даже у нас всех мощности не хватит, даже если собаку нашу использовать.))

Выталкиваем автобус назад, и он берет курс обратно на город. Это тоже для нашего маршрута штатная ситуация. Правда вначале водитель сообщает о ней диспетчеру в город. А так же сообщает, сколько человек покинуло автобус и пожелало продолжить путь пешком. Это тоже нормально. Просто бывает кому-то нужно в ближайшую деревню и бывает проще добраться от места остановки автобуса до деревни пешком, чем ехать обратно в город.

Ну для кого-то ближайшая деревня может уже и рядом, а наша конечная — оказалась всего-то в 17-ти километрах.

Миша посмотрел на меня. Мол махнем не глядя, мы же все равно в отпуске. Утёс тоже посмотрел на меня с выражением морды, мол решайся – мне-то вообще в кайф, только команду дайте. Остальные пассажиры в свою очередь тоже не обделили нас вниманием. Все высказались однозначно и поставили нам диагноз – 17км. по пояс в снегу без лыж – вы дебилы. Но мы их успокоили, что по пояс это только снежный занос, а дальше наверняка будет как по асфальту, всего-то по колено. ))

В общем после недолгих раздумий и рассуждений как поется в песне «Поезд поехал своею дорогой», а охотники пошли своей. Как мы и думали занос оказался всего с пол километра, а дальше на дороге сантиметров 40-50 снега в среднем, а кое где наоборот до земли выдуло. Кроме этого еще и оказался бог на свете. Погода на удивление улучшилась, снег закончился, и даже солнышко стало иногда проглядывать. А через пару километров нас догоняет «Кировец». Мы его тормозим, спрашиваем.

— Мужики вы далё?ко? Подбросьте?

— Мы до разреза. Но у нас в кабине места нет, если вон на ящике заднем поедете, то прыгайте.

— А от чего не прыгнуть-то? Мы парни не гордые.

— А собака ваша как?

-А собака пешком, она привычная за трактором бежать. Утёс вперед, не отставай.

В общем, с божьей помощью и трактора, укоротили мы свой путь на пять-семь километров. Ну а дальше остается всего ничего, примерно столько же. Это уже считай окрестности деревни, можно начинать охоту. Потому, что топать по дороге до деревни, а потом растопив в доме печку идти на охоту нет смысла. Решили, что свои дома мы вечером затопим, а пока по факту мы в своих угодьях и у нас все готово для охоты. Поэтому спрыгиваем с трактора, сворачиваем с дороги и углубляемся в тайгу.

Ну тайга конечно как всегда красива, величественна и заманчива. Но как-то эта романтика довольно быстро улетучилась, когда мы без лыж спустились с первой горки и поднялись на другую. В лесу снега местами уже довольно критично для пешехода. А шагать, поднимая ноги до пояса, это знаете ли на любителя.

Ну да ладно мы же на охоте. Начинаем сразу с разведки. Достаем свистульки начинаем манить. А в ответ тишина. Пробуем еще и еще раз – глухо. Это не добрый знак. Вероятно сегодня не манковый день. Поманили минут двадцать, слегка продвигаясь в пред, опять тихо. Собака, тоже гребет как бульдозер по лесу, но у неё так же тишина.

Решили сменить ландшафт пихтово — осинового леса и проверить сосновый участок. Не успели подойти к сосняку, слышим хлопот крыльев «фыр». Явно поднялся рябчик. И через несколько секунд слышим легкое тяф-тяф. Ага, лай собаки это уже интересней. Быстро двигаемся на звук.

Вначале видим «рябчинскую» берлогу. А после и собаку, подлаивающую на елку. Стоим, высматриваем сперва из далека, кого она там гоняет?

Ни чего не видно. Но вдруг Миша вытягивает ружье, целится – бабах.

Вижу, где-то в кроне елки, посыпалась кухта, ветки и иголки. А потом и из этой кроны неуклюже вываливается (явно подранен) рябчик и стабилизировав падение, расправляет крылья и планирует вниз по склону скрываясь за деревьями. Собака убегает за ним. Я спрашиваю Мишу.

— Ты зачем так далеко стрелял. Надо было поближе подойти.

— Боялся, что он сорвется сейчас из под собаки. Да и азарт блин.

— Ну ладно пошли искать. Если найдем.

Но тут вот какое дело. Я много раз искал подранков птицы в лесу при помощи собаки. И вот если ты увидел (или собака), куда хотя бы примерно она могла приземлиться, то это хорошо — собака её найдет. А вот если птица просто спланировала в глубину леса, да еще и пошла со склона, то это уже не есть гуд. Тут она может пролететь и пятьдесят и двести и триста метров, спланировать в любом направлении. А может и вообще быть целая и невредимая и перелететь через реку, например. В общем, есть в этой ситуации некий геморрой с поиском подранка.

Вот и здесь я был настроен больше пессимистично. Потому, что подранок ушел вообще сразу из нашего поля зрения, а собаке тоже в таком снегу проблематично поспевать за улетающей птицей.

В общем надежды было мало, но мы все же решили как положено хоть немного осмотреть окрестности, и проверить местонахождение Утёса. Его следы шли вниз по крутому склону, который заканчивался долиной ручья. В голове мелькнула мысль. — Шоб ты провалился вместе с этим рябчиком — потом нам опять наверх корячится.

Но делать нечего, спускаемся по-тихому вниз. Тайга потихоньку редеет и мы уже видим открытые участки. Смотрим, Утёс бегает вдоль ручья, текущего в низу и «чешет» местность, перепрыгивая с одного берега на другой. Мы встали, лениво наблюдая с высоты склона, за бесполезной работой собаки — с нашей точки зрения. Решили перекурить и после этого снимать собаку и искать счастья дальше по курсу.

Но не успели мы сделать по паре затяжек, как видим Утёс скрывается на пару секунд под берегом ручья, потом выскакивает обратно с какой-то животинкой в зубах и начинает трепать её за башку.

Мы поначалу подумали норка. Потом глядим, машет крыльями. Обалдеть — значит это не норка. Это наш подранок.

Таежная тишина тут же наполнилась выражениями не печатного формата, так что кухта слетела с соседних деревьев. А мы кубарем покатились вниз по склону со скоростью горнолыжников.

Утёс, тем временем услышав команду хозяина, «успокоил парня» и мирно лег рядом с ним. Его морда светилась от удовольствия, хотя ему только, что и пришлось принять ледяную ванну в ручье.

Ну, что же небольшая инъекция адреналина получена, счет открыт, и он в нашу пользу. И вроде все получилось не так легко как бы хотелось. Нам пришлось спуститься метров на 200 по заснеженному тридцатиградусному склону в поисках подранка, и предстоял обратный подъем. Но все равно это было черт побери так всё весело и красиво, что ни какая усталость нас не пугала.

Но все же мы решаем не форсировать сразу события и не брать склон в лоб, а пройти траверзом с постепенным подъемом назад в тайгу. Тем более, пока мы тут гоняли своего подранка, отметился и ругой объект нашего интереса. Вдалеке мы заметили пролетающего косачишку — они здесь в долине у нас «столуются». Поэтому мы пошли так сказать по границе сфер влияния рябчиков и косачей – между полем и тайгой.

Но проходит, час за ним другой, а у нас добычи по нулям. Рябчик не откликается, косачей на горизонте не видать. Собака плавает по снегу то далеко, то рядом и тоже без результата. В общем, как-то скучновато становится. Таким образом, мы переваливаем через одну сопку, через другую и вдруг слышим собака метров за 200 прихватила зайца в тайге. Да-да именно слышим.

Тут надо чуть пояснить. Что я, что Михаил, разрешаем иногда своим лайкам баловаться зайцами в тайге. Именно баловаться. Они его не ищут и целенаправленно, не гоняют. Просто если случайно поднимут или увидят в лесу (что бывает достаточно редко), они его пытаются поймать в рывке. Но с таежным зайцем такой фокус не проходит, он как гоночный лесной болид, сразу включает форсаж и за одну секунду скрывается за деревьями. И вот этот момент сразу слышно по отчаянному собачьему визгу. Собака прям плачет от обиды, что не может догнать зайца (вот этот плач мы и слышим). Она конечно пытается идти по его следу, но если собака не приучена, то этой погони хватает максимум минут на 15. Получается это конечно достаточно коряво и смешно. Но если заяц пошел изначально удачно, то бывает и так, что выскакивает на хозяина собаки.

Вот и сейчас услышав жалобный визг Утёса, мы напряглись и затаились. Немного послушав направление гона, Миша встал с ружьем на передний фланг а я отошел, что бы ему не мешать и спрятался за ближайшей пихтой. Дальше стали тщательно всматриваться и вслушиваться в лесную чащу. А вдруг увидим заяца. Тогда возможно у нас вечером будет царский ужин с верчёными заячьими почками.))

Утёс еще пару раз взвизгнул вдалеке, что говорило о том, что он пытается «грести» по следу и потом все затихло. Мы постояли еще минут десять в тишине. И уже стали подавать друг другу тихие знаки о том, что не стоит ли нам «выйти из сумрака» и продолжить наш не легкий путь? Бог с ним, этим зайцем.

Но тут я, слышу в кустах позади меня довольно громкое шуршание. Миша тоже повернулся. Я подумал — Утёс вернулся. Кусты довольно плотные, ни чего не видно. Вдруг вижу, промелькнуло, что-то белое. Ну наверное точно Утёс вернулся подумал я, и хотел уже что-то сказать Мише, как вдруг из кустов выпрыгивает «косой». Ну это вообще наглость. Хороший такой упитанный зайчик, вывалился из кустов в трех метрах от меня. Заметив меня он испугался но не побежал, а на оборот вжался в снег. Мы с Мишей сделали то же самое и не потому, что испугались. Просто возле меня сидел заяц, а ружья у меня нет. Зато ружье есть у Миши, но у него на линии огня стою вначале я, а потом уже заяц. Наклонный ландшафт, плотная растительность и глубокий снег вокруг, не дают нам ни каких вариантов для маневра. Вот так и замерзли все трое на паузе. Стоим, как дураки смотрим на зайца, а он на нас. В воздухе повисла такая тишина и напряжение, что кажется моргни я сейчас ресницей и заяц тут же включит такую передачу, что я даже не успею моргнуть второй ресницей. Как говориться немая сцена.

А заяц очень красивый. Каждая пушинка на нем блестит, и глазищи черные на меня смотрят. Так бы и стоял и любовался без конца. Но время идет и нервы по ходу у зайца уже на пределе, да и у нас тоже. Надо, что-то решать. А как? Мы стоим с Мишей в пол оборота друг к другу и дышим-то через раз, не говоря о том, что бы пошевелиться или слово промолвить.

Ну делать нечего. Я Мише глазами «семафорю» — мол я сейчас отпрыгиваю, как могу а ты стреляй только не в меня. А выстрел в такой ситуации возможен только один и только навскидку.

Вот такой балет. В общем, я как заправский десантник отпрыгиваю в бок и падаю в снег. Заяц тут же начинает движение. Миша вскидывает ружье, сопровождает зайца и ждет пока тот удалиться от меня на безопасное расстояние. Все это занимает по времени две секунды. А дальше вообще супер. Заяц на мгновение резко замирает на месте – выстрел. Пока дробь находится в полете, заяц взмывает свечой в небо, дробь ударяет в то место где он сидел, а сам заяц уже приземляется за кустами. Еще выстрел через кусты, уже чисто вдогонку от обиды, а заяц уже скрывается за дальними елками. Охренеть – вот это скорость и ловкость, в смысле у зайца.))

Ну а дальше жителям ближайших деревень, наверное показалось, что в тайге проснулся «Йетти». Это Миша кричал собаке.

– Утёс сука, где тебя носит. Ко мне быстро.

Утёс выгреб из тайги в недоумении.

-Мол, что случилось хозяин, я вроде не косячил?

— Да ты-то не косячил. Это мы накосячили. Давай вставай на след. Пойдем тропить гада длинноухого. Я его достану.

— Ну по следу так по следу, как скажете.

Утёс скрылся в тайге. А я посмотрев на заячью трассу обратил внимание на длину расстояния между следами. Какое там тропление? Там прыжки по четыре метра. Мы этого зайца теперь в соседней области искать будем. В общем решили, что будет правильней успокоится перекусить, устроить кофе-брейк, а собака пускай за ним побегает, ноги поразминает.

В общем нашли пенек, достали пирожок, налили кофеёк и стали вспоминать, обсуждать, анализировать, и смеяться над произошедшим.

Минут через пятнадцать вернулся Утёс. Проверил стол. Получил свой кусочек пирожка и улегся на снег. Всем своим видом говоря, что за нашим зайцем он больше не пойдет.

На том и порешили, что надо уже двигаться ближе к деревне. И маленько отдохнув, двинулись дальше в путь.

Долго опять лазили по тайге. Утёс на открытом участке, поднял из лунки одиночную тетерку. Та в принципе была в пределах выстрела, но полетела в другую от нас сторону. Не успели среагировать. Дальше встретили по пути, чью-то заброшенную кулёму.

Вдруг слышим в лесу Утёс опять тяф-тяф. Поднимает пару рябчиков. Один куда-то за елки скрылся, а другой прям так удобно на осине перед нами разместился. Ну здесь грех промахиваться. Звучит выстрел. Готов второй красавец. Уже как-то вроде не зря в лес выходили. Не зря километры снега месили. Сфотали добычу.

Стоим отдыхаем, разговоры ведем. Смотрим на собаку, а она чего-то насторожилась и поскуливает. Мы тоже примолкли.

Миша берет ружье и потихоньку подкрадывается ближе к собаке. Выглядывает аккуратно из-за пихты, а там второй рябчик сидит. Ну здравствуйте, я ваша тетя. Иди и ты в котомку. Вообще красота.

В общем как я устал писать, а вы наверное читать — точно так же и мы устали бродить по тайге. Ноги у нас гудели как улей, собака была мокрая как кошка, натерла лапы о снег и хромала как одноногий Сильвер. Давайте просто посмотрим картинки.))

Общая картина напоминала отрывок из известного мультика.

— «Вот так они и шли лесами тёмныма, горами высокима – по пути концерты давали.)) В общем пробились мы ближе к вечеру до своей деревни. Устали как собаки. А собака устала еще хуже нас.

Солнце на закате уже почти коснулось наших гор. Мы подходили к Мишиному дому — он говорит.

— Какой погреемся? У тебя дома дубак хуже чем на улице (-15), а мне еще свой дом топить надо.

— Я в смысле разотремся. В смысле ополстограмимся. У меня там на веранде, огненный вода притарен.

— О-оо, если так, ну тады давай заглянем на «огонек», переведем дух.

Присели, налили, выпили. Зажгли бересту, затопили печку и налили еще по рюмке. Так тепло и хорошо стало. Вспомнили прошедший день, порассуждали, посмеялись. Работу собаки обсудили. Ну чем не подружейная собака? Опыта по молодости конечно еще маловато. Не легавая конечно. Но без неё, мы вообще бы пустые пришли. Вот так типа проходит выходной день у лайки.

Печка затрещала в полную силу, а мы налили по третьей.

— Ну что, может завтра снегоход заведем и на «дальний кордон»? Спросил Миша.

— Какая нахрен тайга? Мне бы до дому своего сначала дойти, печку для начала затопить и под одеяло нырнуть. Сказал я, выбегая за ворота.

— Хотя если собаку за ночь просушишь – то погнали. Добавил я, убегая по своей улице.