9. Записки охотника Идейная проблематика и художес

Поэтика «Записок» включает в себя различные по происхождения эстетические слои. По многочисленным внешним приметам художественного порядка тургеневский цикл – типичное произведение натурально школы, наиболее осязаемое выразившее её ориентации на «научную» парадигму. По жанру «З.О.» — серия очерков. «Физиологической» стилистике отвечает в «З-ах» уже сама фигура охотника, представляемого в качестве непосредственного очевидца событий, фиксирующего их, как и положено очеркисту, с протокольной, фотографической точностью и минимумов авторской эмоциональной оценки. Ярко физиологичны у Тур. Также портретные и пейзажные описания – непременная часть общей композиции каждого очерка. (Физиология Петербурга» — литературный манифест «натурального» направления). Тургеневский портрет едва ли не избыточно подробен: даются сведения об одежде героя, форме его тела, при изображении лица детально описываются лоб, нос, рот, глаза. В пейзаже та же утонченная детализация, призванная воссоздать « реалистически» правдивую картину природы, дополняется массой сведений специального характера. Вместе с тем в тургеневском потрете и пейзаже, несмотря на всю бросающуюся в глаза «реалистическую» натуральность, скрыто присутствует другая – романтическая традиция изображения природы и человека. Тур. Изображает не столько разновидность определённого человеческого типа, сколько тайную индивидуальность. Точно так де и природа в «З. О.»имеет свою душу и свою тайну. Тургеневский пейзаж всегда одухотворён, природа у него живет своей особой жизнью, часто напоминающей человеческую: она тоскует и радуется, печалится и ликует. Приём психологического параллелелизма лежит в основе композиции в таких очерках, как «Бирюк», «Свидание». В поэтике «З.О.» очевидны уже знаки начавшейся переориентации Тур. С гоголевской «отрицательной» стилистики на «положительную» пушкинскую. Но основная тургеневская установка – стремление к примирению противоречий при сохранении яркой индивидуальности изображаемых характеров.

«Записки Охотника» Тургенева как выражение антикрепостнических тенденций творч-ва писателя. Жанровое своеобразие «Записок». В 1847 г. в «Современнике» вышел очерк «Хорь и Калиныч», легший в основу «Записок». Он имел успех и потому Тург. стал писать подобные очерки, к-рые в 1852 г. вышли отд. книгой. В «Хоре и К.» Тург. выступил как новатор: он изобразил рус. народ как великую силу, страдающую от крепостничества. Николай I был в бешенстве, когда увидел книгу – когда очерки публиковались отдельно, было нормально, но когда автор расположил их в книге в строгом порядке, они приобрели антикрепостнич. хар-р -> композиция «Записок» очень важна, эта книга явл. не сборником, а цельным произвед-ем. Герои Тург. едины с природой, а отд. образы сливаются друг с другом. Антикрепостнич. пафос заключ. в изображ-и сильных народных хар-ров, что говорило о неправомерности крепостничества; к гоголевской галерее мертвых душ автор добавил живые. Хоть крестьяне и рабы, но внутренне они свободны. От «Хоря и К.» в начале до «Леса и степи» в конце нарастает этот мотив. Один образ крестьянина цепляется за др. Этим создается цельная картина жизни народа, беззаконий помещиков. У Тург. есть такой прием: он изображает крестьян, к-рых помещики заставляют заниматься ненужными делами — (н): в очерке «Льгов» изображен некий Кузьма Сучок, к-рого барин 7 лет заставляет ловить рыбу в пруду, где она не водится. Изображаются французы (Лежень в «Однодворце Овсянникове», граф Бланжия в «Льгове»), к-рых рус. правительство делало дворянами, хотя они сплошь были дураками. Др. пример: в «Двух помещиках» рассказывается, как один помещик велел везде сеять мак, т.к. он дороже – это подрыв устоев крест. об-ва. Тург. указывает на то, что дворянские самодурства приводят к тому, что многие крестьяне стали терять свое мнение, полностью подчиняться мнению барина. Важен в книге образ природы. Тург. показал 2 России – «живую» (крестьянскую) и «мертвую» (официальную). Все герои относятся к тому/иному полюсу. Все «крестьянские» образы заданы гл. произвед-ем сборника – «Хорем и К.». Хорь – деловой и практичный, Калиныч – поэтический. Бурмистр Софрон перенимает от Хоря его худшие кач-ва (эгоизм), а однодворец Овсянников — лучшие (практичность, терпимость к разумной новизне). Так показано изменение хар-ра, его развитие в разных людях. Преемники Калиныча – Ермолай (но он ближе к природе, чем Калиныч) и Касьян (в нем «природность» абсолютна). Гл. связующий образ – охотник-рассказчик. Хоть он и дворянин, он в 1ю очередь охотник, что сближает его с народом. Важно, что нек-е «+» дворяне тоже д/автора явл. «силой России».

Проблемы и характеры в цикле И.С.Тургенева «Записки охотника».

«Запи́ски охо́тника» — цикл рассказов Ивана Сергеевича Тургенева, печатавшихся в 1847—1851 году в журнале «Современник» и выпущенных отдельным изданием в 1852 году. Три рассказа написаны и присоединены автором к сборнику значительно позже.

Окончательный свой состав сборник получил только в издании 1874 года: автор включил в него три новых рассказа, написанных на основе ранних замыслов, в своё время оставшихся нереализованными.

Ниже после названия рассказа указывается в скобках первая публикация.

Хорь и Калиныч (Современник, 1847, No 1, отд. «Смесь», с. 55-64)

Ермолай и мельничиха (Современник, 1847, No 5, отд. I, с. 130—141)

Малиновая вода (Современник, 1848, No2, отд. I, с. 148—157)

Уездный лекарь (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 157—165)

Мой сосед Радилов (Современник, 1847, No 5, отд. I, с. 141—148)

Однодворец Овсянников (Современник, 1847, No 5, отд. I, с. 148—165)

Льгов (Современник, 1847, No 5, отд. Г, с. 165—176)

Бежин луг (Современник, 1851, No 2, отд. I, с. 319—338)

Касьян с Красивой мечи (Современник, 1851, No 3, отд. I, с. 121—140)

Бурмистр (Современник, 1846, No 10, отд. I, с. 197—209)

Контора (Современник, 1847, No 10, отд. I, с. 210—226)

Бирюк (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 166—173)

Два помещика (Записки охотника. Сочинение Ивана Тургенева. М., 1852. Ч. I—II. С. 21-40)

Лебедянь (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 173—185)

Татьяна Борисовна и ее племянник (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 186—197)

Смерть (Современник, 1848, No 2. отд. I, с. 197—298)

Певцы (Современник, 1850, No 11, отд. I, с. 97-114)

Петр Петрович Каратаев (Современник, 1847, No 2, отд. I, с. 197—212)

Свидание (Современник, 1850, No 11, отд. I, с. 114—122)

Гамлет Щирговского уезда (Современник, 1849, No 2, отд. I, с. 275—292)

Чертопханов и Недопюскин (Современник, 1849, No 2, отд. I, с. 292—309)

Конец Чертопханова (Bестник Eвропы, 1872, No 11, с. 5-46)

Живые мощи (Складчина. Литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов в пользу пострадавших от голода в Самарской губернии. СПб., 1874. — С. 65-79)

Стучит! (Сочинения И. С. Тургенева (1844—1874). М.: изд. братьев Салаевых, 1874. Ч. I. — С. 509—531)

Лес и степь (Современник, 1849, No 2, отд. I, с. 309—314

Своеобразие портретных характеристик в «Записках охотника» И.С. Тургенева

Знакомство читателя с героями «Записок охотника» И.С. Тургенев часто начинает с представления их внешнего облика. Такой приём введения героя в ткань художественного текста наиболее часто используется в «Записках охотника». Понятие внешний облик – довольно широкое, оно подразумевает характеристику человека по многим параметрам (многообразные физические особенности, жесты, манеры, одежда и т.д.). Для того, чтобы дать портретную характеристику героя, автор отбирает наиболее существенные, на его взгляд, детали. Чему же И.С. Тургенев отдаёт приоритет при описании внешности своих героев? Обратимся к портретным характеристикам героев «Записок охотника».

В самом начале рассказа «Хорь и Калиныч», открывающего весь цикл удивительных по содержанию и мастерских по форме изложения «Записок охотника», даётся противопоставление мужика Орловской и Калужской губерний: «…орловский мужик невелик ростом, сутуловат, угрюм …»; «…калужский оброчный мужик обитает в просторных сосновых избах, высок ростом , глядит смело и весело…». Привлекает внимание тот факт, что описание внешности в обоих случаях начинается с указания на рост жителя определённой местности – особенность, на первый взгляд, не очень важную и не самую главную. Для И.С. Тургенева же, как показывает анализ, рост – одна из существенных черт в подаче образа героя.

Отмеченная в начале рассказа особенность внешнего облика жителей двух соседних губерний подтверждается и далее в тексте произведения, где Хорь – старик – лысый, низкого роста, плечистый и плотный, Калиныч же – человек лет сорока, высокого роста, худой.

Интересно заметить, что дети Хоря явно пошли не в отца: «Кругом телеги стояло человек шесть молодых великанов… Всё дети Хоря». О них же в тексте читаем: рослый народ.

Соотношение по росту между отцом ( низкого роста ) и детьми ( рослый народ ), представленное в рассказе «Хорь и Калиныч», также наблюдается и в рассказе «Бурмистр»: «…вошёл бурмистр… человек был роста небольшого, плечист, сед и плотен… », а сын его – в косую сажень ростом.

Обращает на себя внимание не только одинаковое соотношение по росту между отцом и сыновьями. Хоря и бурмистра объединяет и то, что они оба – мужики по своему социальному положению, примерно одного возраста (имеют женатых сыновей), зажиточные, хотя и достигли своего относительного благополучия разными путями, – очень похожи по своему внешнему облику. Видимо, неслучайно И.С. Тургенев употребляет для описания их внешности синонимичные слова, словосочетания, формы одних и тех же слов, ср.:

Хорь – низкого роста, плечистый , плотный … поглаживая свою курчавую бороду …

Бурмистр – роста небольшого , плечист , плотен , с … бородой в виде веера.

Что касается бороды, то И.С. Тургенев делает очень точное замечание: «…с тех пор, как Русь стоит, не бывало ещё на ней примера раздобревшего и разбогатевшего человека без окладистой бороды » . Это наблюдение можно отнести не только к бурмистру, но и к Хорю.

Нельзя не отметить, что, подобно тому как при описании внешности отцов (Хоря и бурмистра) писателем используются совпадающие и близкие по значению слова и выражения, при описании детей Хоря и сына бурмистра употребляются лексические единицы, тождественные в плане передачи степени выражаемого ими признака (очень высокий) и отличающиеся образностью, экспрессивностью ( трёхаршинный староста, рослый народ, мужик в косую сажень ростом и др.).

Противопоставление героев по внешнему виду, в том числе по росту, мы встречаем не только в двух рассмотренных выше рассказах, где это проявляется по линии орловский – калужский, отцы – дети и относится к группе лиц , но и в других рассказах, где сопоставляются по росту два человека и это сопоставление идёт параллельно с иными характеристиками героев.

Так, в рассказе «Малиновая вода» различное социальное положение находит отражение во внешнем виде героев, отличие касается не только их одежды, но и физической характеристики, ср.: «У залива… сидели… два старика. Один довольно плотный и высокого роста, в тёмно-зелёном опрятном кафтане и пуховом картузе, удил рыбу; другой, худенький и маленький, в мухояровом заплатанном сюртучке и без шапки, держал на коленях горшок с червями…». Безусловно, рост не является социально значимой характеристикой, но в данном контексте он является значимым: человек высокого роста – это вольноотпущенный, бывший дворецкий графа Петра Ильича, Михайло Савельев, по прозвищу Туман; худенький, маленький – Стёпушка, которого «нельзя было считать ни за человека вообще, ни за дворового в особенности».

В рассказе «Два помещика» противопоставление по росту является средством характеристики людей одинакового социального положения, но разных по своим взглядам и жизненным позициям. Важно заметить, что знакомство читателя с героями своего повествования И.С. Тургенев и в этом рассказе начинает с указания на рост человека. Вот генерал-майор Хвалынский: «Представьте себе человека высокого и когда-то стройного…». Мардарий Аполлоныч Стегунов – «Он ни в чём не походил на Хвалынского… Мардарий Аполлоныч старичок низенький, пухленький, лысый…».

Интересно, что противопоставленными по росту оказываются и два приятеля Обалдуй и Моргач, показанные в рассказе «Певцы». Писатель, знакомя читателей с этими героями, обращает внимание на их рост, одежду, начинается же повествование о них с одного и того же глагола, ср.: . показался мужчина высокого роста, без шапки, во фризовой шинели . – Обалдуй, . показался человек низенького роста, толстый и хромой. На нём была довольно опрятная суконная чуйка. высокая остроконечная шапка . – Моргач. Параллелизм в представлении героев здесь сочетается с противопоставлением их по росту, одежде, что передаётся прежде всего антонимичными сочетаниями высокого роста – низкого роста.

Как видим, указание на рост является особенно значимым, «весомым» при противопоставлении двух лиц, связанных между собой ситуацией («Малиновая вода»), социальным положением («Два помещика»), приятельскими, дружескими отношениями («Певцы»). Оппозиция высокий – низкий (о росте) выступает одним из средств индивидуализации и создания портретной характеристики героев.

В целом же количество героев, выделяющихся своим высоким или небольшим ростом в рассказах примерно одинаково. Наблюдается разнообразие социального состава людей, чей рост является средством портретной характеристики, т.к. в той или иной степени отклоняется от общепринятых норм.

Многочисленность героев высокого роста проявляется в разнообразии социального состава людей этой группы: мужик – «человек лет сорока, высокого роста, худой…» («Хорь и Калиныч»), «Вошёл мужик огромного роста, лет тридцати» («Контора»); лесник – «Он был высокого роста, плечист и сложен на славу» («Бирюк»); мельник – «человек высокого роста» («Ермолай и мельничиха»); барышник – «человек уже не молодой, высокий и толстый» («Лебедянь»); камердинер – «человек высокого роста, худощавый» («Контора»); лакей – «Юшка, высокий и худощавый старик, лет восьмидесяти» («Два помещика»); дворовой – мужчина высокого роста («Певцы»), князь – «…князь Козельский – вон этот высокий мужчина с бородой» («Гамлет Щигровского уезда»); помещик – «…человек высокого роста, с усами, вышел из чащи…», «Я здешний помещик Радилов» («Мой сосед Радилов»), разорившийся помещик – «А вот это, – подхватил Радилов, указывая мне на человека высокого и худого…» («Мой сосед Радилов»), «. какой-то господин высокого роста с правильным лицом и благородной осанкой» («Лебедянь»).

Не менее разнообразен и социальный состав героев, обращающих на себя внимание невысоким ростом: зажиточные мужики Хорь и бурмистр; бывший дворецкий вольноотпущенный по прозвищу Туман; отставной поручик Виктор Хлопаков, маленький, смугленький и худенький человек . («Лебедянь»); Конторщик .. . человек лет пятидесяти, толстый, низкого росту. .. («Контора»); Уездный лекарь , человек небольшого роста, худенький и черноволосый («Уездный лекарь»); бывший кучер, приказчик, отпущенный на волю, мещанин Моргач («Певцы»); рядчик – невысокого роста плотный мужчина лет тридцати («Певцы»), помещики – Мардарий Аполлоныч Стегунов . старичок низенький , пухленький, лысый. . молодой помещик, гвардейский офицер в отставке, Аркадий Павлыч Пеночкин. . Роста он небольшого , сложен щеголевато. («Бурмистр»).

Особого внимания заслуживает описание внешнего облика однодворца Овсяникова. Вот первое знакомство с ним в рассказе «Мой сосед Радилов»: «…вошёл в комнату старик высокого росту , плечистый и плотный, однодворец Овсяников». В рассказе «Однодворец Овсяников» читаем: «Представьте себе, любезные читатели, человека полного, высокого , лет семидесяти… И жену он сыскал по себе. Татьяна Ильинична Овсяникова была женщина высокого росту , важная, молчаливая… племянник его – Митя, малый лет двадцати восьми, высокий , стройный и кудрявый…». Во всех приведённых отрывках подчёркивается высокий рост однодворцев – в прошлом помещиков, дворян, переселённых или переселившихся сюда, на южные земли Русского государства, из Москвы и других городов центра.

Хочется обратить внимание ещё на одну особенность портрета Овсяникова. Характеризуя его внешний вид, И.С. Тургенев пользуется теми же словами, что и при описании Хоря и бурмистра: ср. Хорь – плечистый, плотный, б урмистр – плечист, плотен, Овсяников – плечистый, плотный, только Хорь и бурмистр низкого роста (как и подобает орловскому мужику), Овсяников же – высокого роста (потомок приезжих на службу людей). Плечистый , то есть с широкими плечами, плотный, то есть крепкого сложения – именно таким, по всей видимости, представлялся И.С. Тургеневу русский мужик. Вспомним в связи с этим слова рассказчика о Хоре: «Толкуя с Хорем, я в первый раз услышал простую, умную речь русского мужика».

В целом ряде рассказов, как и в рассказе «Однодворец Овсяников», писатель непосредственно обращается к читателю, призывая его представить себе того или иного нового героя: «Вообразите себе человека лет сорока пяти, высокого , худого» («Ермолай и мельничиха»), «представьте себе человека высокого и когда-то стройного» («Мой сосед Радилов») и др. Как видим, и здесь при актуализации внимания на внешнем облике обязательно даётся указание на рост персонажа.

Существительное человек – одно из самых частотных в портретных характеристиках героев: (стоял) человек уже не молодой, высокий и толстый («Лебедянь»), (заговорил) человек высокого роста («Контора»), (догнал нас) человек лет сорока, высокого роста, худой («Хорь и Калиныч», человек высокого роста, с усами, вышел из чащи («Мой сосед Радилов»).

Конкретизация портретной характеристики осуществляется за счёт существительных, указывающих на половую, социальную принадлежность, возраст героев рассказов: «высокий мужчина » («Гамлет Щигровского уезда»), « женщина высокого росту» («Однодворец Овсяников»); «рослый мужик » («Стучит»), « мужик огромного роста» («Контора»), «. князь Козельский – вон этот высокий мужчина с бородой. » («Гамлет Щигровского уезда»); « старик высокого росту» («Мой сосед Радилов»), «высокий и худощавый старик» («Два помещика»), « старичок низенький, пухленький» («Два помещика»), « старушка небольшого росту» («Мой сосед Радилов»), «маленькая жёлтая старушонка» («Пётр Петрович Каратаев»), « малый лет двадцати восьми, высокий, стройный» («Однодворец Овсяников»), «дюжий парень» («Чертопханов и Недопюскин»), « молодец… высокого роста, плечист и сложен на славу» («Бирюк»). Каждое из приведённых агентивных существительных одновременно указывает на несколько признаков: мужчина , женщина , старик, старушка, старушонка, малый, молодец, парень – пол и возраст, мужик , князь – пол, возраст, социальное положение. Употребление таких существительных, включающих в свое лексическое значение несколько разноплановых агентивных сем, одновременно с указанием на рост создаёт довольно яркий портрет героя.

Несмотря на частотность, даже некоторую обязательность оценки того или иного героя по росту при самом первом знакомстве с ним, при чтении рассказов такая особенность представления героев не только не бросается в глаза, но и не вносит элемента повторяемости, некой шаблонности – всё это свидетельствует о большом мастерстве писателя, о глубоком знании им языка и умении использовать различные языковые средства для передачи своих мыслей. Для выражения одного и того же (или очень близкого) содержания, одной и той же личностной характеристики по росту И.С. Тургенев включает в текст своего повествования имена прилагательные – высокий, рослый, трёхаршинный / маленький, низенький , синонимичные им устойчивые словосочетания – высокого роста (росту), огромного роста / невысокого роста, небольшого роста (росту), низкого росту, низенького роста, маленького роста, фразеологизм в косую сажень ростом, имена существительные – великаны, карлик. Кроме разнообразия лексического выражения определяемых (человек, мужчина и под.) и определяющих ( высокий, низенький и под.) компонентов в характеризующих по росту синтаксических конструкциях, писатель активно использует порядок данных компонентов как одно из средств передачи тончайших оттенков при описании внешности героев, ср. Юшка, высокий и худощавый старик лет восьмидесяти, вошел с рюмкой водки на тёмном крашеном подносе. («Два помещика»), Митя, малый лет двадцати восьми, высокий , стройный и кудрявый, вошёл в комнату. («Однодворец Овсяников»); . старушка небольшого росту . («Мой сосед Радилов») и . роста он небольшого , сложен щеголевато. («Бурмистр»).

Обращает на себя внимание почти полное отсутствие стилистически маркированных лексических единиц и устойчивых словосочетаний в структуре характеризующих по росту синтаксических конструкций, в то время как и в общенародном языке, и в орловских говорах абсолютное большинство лексических и фразеологических единиц, оценивающих человека по росту, являются стилистически окрашенными (употребляются в разговорной речи, просторечии). И.С. Тургенев предпочитает спокойные, нейтральные в стилистическом плане характеристики, не репрезентируя таким образом авторское отношение, давая возможность читателю самому определить своё отношение к герою рассказа.

Приведённая нами особенность в изображении портретов героев подтверждает слова В.Б. Шкловского, который назвал «Записки охотника» книгой «с минимальным показом рассказчика».

Выявленное своеобразие в портретных характеристиках является ещё одним доказательством того, что несмотря на определённую автономность отдельных рассказов, «Записки охотника» представляют собой художественное эпическое единство.

В 1846 году Николай Некрасов и Иван Панаев решили начать издавать журнал «Современник» Несомненный успех, выпавший на долю Тургенева на первых же порах его литературной деятельности, не удовлетворял его: он носил в душе сознание возможности более значительных замыслов — а так как то, что пока выливалось на бумагу, не соответствовало их широте, то он «возымел твёрдое намерение вовсе оставить литературу». Когда, в конце 1846 году, Некрасов и Панаев задумали издавать «Современник», Тургенев отыскал у себя, однако, «пустячок», которому и сам автор, и Панаев настолько мало придавали значения, что он был помещен даже не в отделе беллетристики, а в «Смеси» первой книжки «Современника» 1847 года. Чтобы сделать публику ещё снисходительнее, Панаев к скромному и без того названию очерка: «Хорь и Калиныч» прибавил ещё заглавие: «Из записок охотника». Публика оказалась более чуткой, чем опытный литератор. К 1847 году демократическое или, как оно тогда называлось, «филантропическое» настроение начинало достигать в лучших литературных кружках высшего своего напряжения. Подготовленная пламенною проповедью Белинского, литературная молодежь проникается новыми духовными течениями; в один, два года целая плеяда будущих знаменитых и просто хороших писателей — Некрасов, Достоевский, Гончаров, Тургенев, Григорович, Дружинин, Плещеев выступают с рядом произведений, производящих коренной переворот в литературе и сразу сообщающих ей то настроение, которое потом получило своё общегосударственное выражение в эпохе великих реформ. Среди этой литературной молодежи Тургенев занял первое место, потому что направил всю силу своего высокого таланта на самое больное место дореформенной общественности — на крепостное право. Поощренный крупным успехом «Хоря и Калинича», он написал ряд очерков, которые в 1852 году были изданы под общим именем «Записки охотника». Книга сыграла первоклассную историческую роль. Есть прямые свидетельства о сильном впечатлении, которое она произвела на наследника престола, будущего освободителя крестьян. Обаянию её поддались и все вообще чуткие сферы правящих классов. «Запискам Охотника» принадлежит такая же роль в истории освобождения крестьян, как в истории освобождения негров — «Хижине дяди Тома» Бичер Стоу, но с тою разницею, что книга Тургенева несравненно выше в художественном отношении. Объясняя в своих воспоминаниях, почему он в самом начале 1847 года уехал за границу, где написано большинство очерков «Записок Охотника», Тургенев говорит: «я не мог дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что я возненавидел; мне необходимо нужно было удалиться от моего врага за тем, чтобы из самой моей дали сильнее напасть на него. В моих глазах враг этот имел определённый образ, носил известное имя: враг этот был крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил всё, против чего я решился бороться до конца — с чем я поклялся никогда не примиряться… Это была моя Аннибаловская клятва». Категоричность Тургенева, однако, относится только к внутренним мотивам «Записок Охотника», а не к исполнению их. Болезненно-придирчивая цензура 40-х годов не пропустила бы сколько-нибудь яркий «протест», сколько-нибудь яркую картину крепостных безобразий. И действительно, непосредственно крепостное право затрагивается в «Записках Охотника» сдержанно и осторожно. «Записки Охотника» — «протест» совсем особого рода, сильный не столько обличением, не столько ненавистью, сколько любовью. Народная жизнь пропущена здесь сквозь призму душевного склада человека из кружка Белинского и Станкевича. Основная черта этого склада — тонкость чувств, преклонение пред красотой и вообще желание быть не от мира сего, возвыситься над «грязной действительностью». Значительная часть народных типов «Записок Охотника» принадлежит к людям такого покроя. Вот романтик Калиныч, оживающий только тогда, когда ему рассказывают о красотах природы — горах, водопадах и т. п.; вот Касьян с Красивой Мечи, от тихой души которого веет чемто совершенно неземным; вот Яша («Певцы»), пение которого трогает даже посетителей кабака, даже самого кабатчика. Рядом с натурами глубоко поэтическими, «Записки охотника» выискивают в народе типы величавые. Однодворец Овсяников, богатый крестьянин Хорь (за которого Тургенев уже в 40-х гг. упрекал в идеализации) величественно спокойны, идеально честны и своим «простым, но здравым умом» прекрасно понимают самые сложные общественно-государственные отношения. С каким удивительным спокойствием умирают в очерке «Смерть» лесовщик Максим и мельник Василий; сколько чисто романтической обаятельности в мрачновеличественной фигуре неумолимо честного Бирюка! Из женских народных типов «Записок Охотника» особенного внимания заслуживают Матрена («Каратаев»), Марина (Свидание) и Лукерья («Живые Мощи»; последний очерк залежался в портфеле Тургенева и увидел свет лишь четверть века спустя, в благотворительном сборнике «Складчина», 1874 год): все они глубоко женственны, способны на высокое самоотречение. И если мы к этим мужским и женским фигурам «Записок охотника» прибавим удивительно симпатичных ребятишек из «Бежина Луга», то получится целая одноцветная галерея лиц, относительно которых никак нельзя сказать, что автор дал тут народную жизнь во всей её совокупности. С поля народной жизни, на котором растут и крапива, и чертополох, и репейник, автор сорвал только красивые и благоухающие цветы и сделал из них прекрасный букет, благоухание которого было тем сильнее, что представители правящего класса, выведенные в «Записках охотника», поражают своим нравственным безобразием. Господин Зверков («Ермолай и Мельничиха») считает себя человеком очень добрым; его даже коробит, когда крепостная девка с мольбою бросается ему в ноги, потому что по его мнению «человек никогда не должен своё достоинство терять»; но он с глубоким негодованием отказывает этой «неблагодарной» девке в разрешении выйти замуж, потому что его жена останется тогда без хорошей горничной. Гвардейский офицер в отставке Аркадий Павлыч Пеночкин («Бурмистр») устроил свой дом совсем по-английски; за столом у него все великолепно сервировано и выдрессированные лакеи служат превосходно. Но вот один из них подал красное вино не подогретым; изящный европеец нахмурился и, не стесняясь присутствием постороннего лица, приказал «на счёт Фёдора… распорядиться». Мардарий Аполлоныч Стегунов («Два помещика») — тот совсем добряк: идиллически сидит на балконе прекрасным летним вечером и пьёт чай. Вдруг донёсся «до нашего слуха звук мерных и частых ударов». Стегунов «прислушался, кивнул головой, хлебнул, и, ставя блюдечко на стол, произнёс с добрейшей улыбкой и, как бы невольно вторя ударам: чюки-чюки-чюк! чюки-чюк! чюки-чюк!». Оказалось, что наказывают «шалунишку Васю», буфетчика «с большими бакенбардами». Благодаря глупейшему капризу злющей барыни («Каратаев»), трагически складывается судьба Матрены. Таковы представители помещичьего сословия в «Записках охотника». Если и встречаются между ними порядочные люди, то это или Каратаев, кончающий жизнь трактирным завсегдатаем, или буян Чертопханов, или жалкий приживальщик — Гамлет Щигровского уезда. Конечно, все это делает «Записки охотника» произведением односторонним; но это та святая односторонность, которая приводит к великим результатам. Содержание «Записок Охотника» во всяком случае, было не выдумано — и вот почему в душе каждого читателя во всей своей неотразимости вырастало убеждение, что нельзя людей, в которых лучшие стороны человеческой природы воплощены так ярко, лишать самых элементарных человеческих прав. В чисто художественном отношении «Записки Охотника» вполне соответствуют великой идее, положенной в их основание, и в этой гармонии замысла и формы — главная причина их успеха. Все лучшие качества тургеневского таланта получили здесь яркое выражение. Если сжатость составляет вообще одну из главных особенностей Тургенева, совсем не писавшего объёмистых произведений, то в «Записках охотника» она доведена до высшего совершенства. Двумя-тремя штрихами Иван Тургенев рисует самый сложный характер: назовем для примера хотя бы завершительные две странички очерка, где душевный облик «Бирюка» получает такое неожиданное освещение. Наряду с энергией страсти, сила впечатления увеличивается общим, удивительно мягким и поэтическим колоритом. Пейзажная живопись «Записок Охотника» не знает себе ничего равного во всей нашей литературе. Из среднерусского, на первый взгляд бесцветного пейзажа Тургенев сумел извлечь самые задушевные тона, в одно и тоже время и меланхолические, и сладко-бодрящие. В общем, Тургенев «Записками охотника» по технике занял первое место в ряду русских прозаиков. Если Толстой превосходит его широтою захвата, Достоевский — глубиною и оригинальностью, то Тургенев — первый русский стилист. В его устах «великий, могучий, правдивый и свободный русский язык», которому посвящено последнее из его «Стихотворений в прозе», получил самое благородное и изящное своё выражение.

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

Проблемы и характеры в цикле И.С.Тургенева «Записки охотника».

Проблемы и характеры в цикле И.С.Тургенева «Записки охотника».